Иллюзии при экспертизе собак, к сожалению, имеют место быть. К еще большему сожалению, они оказывают серьезное влияние не только на какие-нибудь передвижки в ринговой расстановке, но нередко и на всё целиком направление в развитии породы, что обусловлено общепринятыми методами отбора производителей по их выставочным успехам. А здесь, при существующей системе разведения, основанной на "тиражировании" чемпионов красоты, повороты и, соответственно, утраты, могут быть непоправимыми. Вряд ли кто из мало-мальски опытных экспертов не найдет в своей памяти тому примеров. Зато эти же эксперты могут не согласиться с утверждением, что иллюзии есть явление заурядное, а вовсе не исключительное или случайное.
Прежде всего, что такое иллюзия? По Жо Годфруа , "иллюзия характеризуется наличием сенсорных сообщений, неправильно расшифрованных одним человеком, а иногда и многими людьми".
О некоторых зрительных иллюзиях собаководам известно давно. Например, о влиянии окраса. Черные, скажем, доги при одинаковых фактически промерах смотрятся изящнее и беднокостнее тигровых, а тем более палевых. Либо о длине шерсти: кавказские овчарки с длинной шерстью кажутся мощнее и внушительнее, нежели короткошерстные. А разве разлинная собака любой длинношерстной породы не выглядит нескладнее и кургузее самой себя, но только нормально одетой? Сюда же, к известным иллюзиям, можно отнести воздействие длинно и коротко купированных ушей на восприятие форм и размеров головы, и эффект алертности, когда собака высоко поднимает голову, напряженно выискивая в толпе зрителей своего хозяина, и т.д., и т.п.
Это всё те иллюзии, которые возникают у людей неискушенных. Эксперт же, которому опыта не занимать, на такие крючки, конечно же, попадаться не имеет права. От него требуется оценивать и описывать не то, что видится, а то, что есть на самом деле. Хотя, понятно, и для эксперта внешняя эффектность экспоната может быть немаловажной. Впрочем, у нас речь идет не об этих, известных, иллюзиях.
Не так уж редко встречаются иллюзии трудноразличимые, выявить которые за счет одного только опыта ринговой работы нельзя, но нужны для того серьезные знания и хороший глазомер. А вот с этим у нас (да и не только у нас, а и в европейской,и в американской кинологии) проблем хватает.
От практики применения собак, где познается истинная цена экстерьеру, наши эксперты (за исключением разве что охотников) почти поголовно оторваны, с биомеханикой и локомоцией (теорией движения) знакомы лишь на самом поверхностном уровне, биометрией и хронометражем им заниматься зазорно, даже рисовать мало кто умеет (а эксперт без рисовальных способностей, то есть не владеющий линией, не видящий ее, какой же он, к чёрту, эксперт ?!).
Как таких экспертов делают, ни для кого, в общем-то, не секрет. Где поточным методом, где позвоночным, где на семейном подряде. Бывают и ручной сборки, в смысле, "рука руку моет", и лапчатые, и альковные. Прежде даже кобелиных встречал (это когда категорию давали владельцу классного импортного кобеля, в целях, разумеется, легкого доступа к использованию последнего в разведении).
Как бы там ни было, но если эксперту приходится судить, то волей-неволей он должен чему-то учиться. Чему он может научиться в принципе - это второй вопрос. А первый и главный: чему он учится ? Что значит "эксперт прошел хорошую школу"? Ведь это не об учебных курсах говорится, курсы - тьфу! Грызть и переваривать гранит кинологии возможно и в домашних условиях. Вызубри три-четыре дельные книжки - получишь результат не худший. Суть же "школы" для нынешнего эксперта заключается в перенимании ухваток и методов другого, желательно очень известного или даже знаменитого эксперта, то есть в подражании. Однако, слабое место подражания в том, что "организм воспроизводит действия модели, не всегда понимая их значение" (Ж.Годфруа). Теперь: как это выглядит, применительно к экспертам. Один подражает другому, тот - третьему, и так по цепочке до того, кто сам когда-то приблизился к истине и что-то в ней понял. Но, уразумев многое, основоположник применял, демонстрировал не всё, что знал, а только необходимое, соответствующее современной ему практике. Для первого подражателя и это было откровением, он тоже что-то упростил, рационализировал для каждодневного употребления. Ну и так далее, до полной профанации. В итоге, дойдя до другого конца цепочки, живое знание превращается в куцую схему, мертвую догму, прикрываемую высоким именем основоположника. Если суть выхолощена, то реальной ценностью обладают уже не ущербные схемы и догмы, а ухватки, к этим схемам прицепленные.
А сегодняшнему эксперту знания тем более не нужны: правила судейства на выставках "эфцеишного" пошиба не требуют даже никакого связного объяснения расстановки, ни, тем более, подробных описаний. Вполне достаточно ограничиться несколькими штампованными фразами в адрес победителей ринга.
Это всё к чему: эксперт, не знающий сути породы, то есть ее реального применения, не изучивший систематически ее предельных возможностей, навесивший на свои глаза шоры шут знает кем и когда придуманных "незыблемых" канонов, такой эксперт не в состоянии отсеять зерна от плевел, он легко становится жертвой иллюзий в силу своей неспособности критически и здраво оценить то, что он видит. Он не эксперт.
В качестве примера рассмотрим один из наиболее часто встречающихся случаев "скрытой" иллюзии. На рисунке 2 изображены две линии верха среднеазиатской овчарки. Собственно, это одна и та же линия верха, только повернутая под разными углами, в чем нетрудно убедиться, совместив рисунки через кальку. Но почти любой эксперт, сравнивая две эти одинаковые линии с позиций общего экстерьера, обнаружит в нижней линии массу недостатков: низкую холку; резко выраженную переслежину; мягковатую, а то и провислую спину; слишком выпуклую поясницу; короткий крестец. А может и еще что-нибудь.